Любовный марафон - Страница 25

Правда, этого душа надо было еще дожидаться, так как Вилли, высокий старик с большим животом, захотел угостить двух берлинок и пообщаться с ними.

— Значит, ты живешь в Грюнвальд? А ты — в Кройцбург? И обе танцуете? Боже, какой вы худой! Вы не боится сломаться, когда энергично скачет по сцена? Ладно, у меня вы будет регулярно питаться, надо прямо сейчас смотреть меню!

— Рагу из заячьих потрохов, — громко прочитала Нита, — жаркое, тушеное с уксусом, клецки по-швабски, венский шницель, немецкое пиво и немецкое вино!

Вилли засиял и хлопнул себя по выступающему животу. Его речь состояла из смеси немецких и искаженных английских слов. Да и грамматика здорово хромала.

— Иох, немецкая кухня! Один момент, Вилли быстро освобождается! Каждый вечер зал полон — с тех пор как я здесь. Позднее здесь будет так густо, что и иголку не просунешь. Ну, как вы решает? Будет питаться здесь или по вечерам в ваша комната? Я могу накрывать наверх, старый Вилли, как и ваша родитель, может побаловать таких маленькая девушка!

Все это время Фелициата украдкой осматривалась. Гостиница Вилли с таким же успехом могла находиться в Берлине или в любом другом немецком городе. Старая деревянная стойка, толстые пивные кружки, круглые оконные стекла, вычищенные до блеска столы и скамейки. На стенах висели фотографии Курфюрстендам, старинных церквей и соборов, а также берлинской телебашни, между ними размещались снимки с автографами многих немецких и американских киноактеров и других знаменитостей.

— Благодарю, — отклонила Фелициата предложение Вилли пообедать. — Кроме того, я не голодна. Сейчас, если можно, только стакан кока-колы, а позднее — биточки.

— Биточки! — в полном восторге воскликнул Вилли. — Этот выражение я давно здесь не слышал, здесь говорят об этом блюдо — гамбургер! Конечно, ты получать биточки, малышка, а к ним хороший порция картофельный салат! Чем я гордится, так это салатом! Я очень рад, — тихо и таинственно сказал Вилли, — что вы приехаль именно в это время! — Затем он помолчал, многозначительно поглядывая на девушек. — Но я не стану никого выдаваль! Подождите только один день, затем, вероятно, вы будет участвовать в съемках фильм!

— Фильма? — хором переспросили подруги.

— Ну, не главный роль… и больше от меня ничего не узнайт. Теперь я не имею больше время для разговор. Буду вас устраивать сам!

Прежде чем Нита и Фелициата успели взять свои чемоданы, Вилли подхватил вещи и понес наверх по крутой деревянной лестнице, тесной, как спичечная коробка.

На первом этаже он сдавал шесть комнат, столько же и на втором. Под самой крышей спал он сам, трое его служащих, экономка, а теперь еще и Нита с Фелициатой. Комната, куда он их привел, была крошечной, но выглядела уютной, благодаря белым кружевным занавескам, керамическому умывальнику, коричневой плетеной мебели и широкой кровати, покрытой розовым вязаным покрывалом.

— Все чудесно, — заверила Фелициата хозяина. — Мы вам безмерно благодарны! — Внезапно она приблизилась и нежно поцеловала Вилли в щеку, чем окончательно покорила его сердце. Позднее Нита утверждала, что его голубые глаза в этот момент повлажнели. — Да, вот еще что, — обратилась Фе к Вилли, прежде чем он успел закрыть за собой дверь. — Можно ли нам пользоваться телефоном? — Она указала на белый аппарат, стоявший на стеклянном столике рядом с широкой кроватью. — И есть ли у вас телефонный справочник по Сан-Франциско?

— Сейчас я прислать его для вас! Заодно можно познакомиться с Пауль! Пауль тоже немец! Без него я давно бы забросиль это дело!

Так девушки познакомились с Паулем, который по сравнению с Вилли был вдвое ниже ростом и вдвое тоньше. Задыхаясь, Пауль втащил в комнату два больших телефонных справочника и сообщил им, сколько районов в Сан-Франциско. Подруги поблагодарили его и, едва этот маленький человек вышел, жадно набросились на справочники, словно их жизнь зависела от громадного количества напечатанных в нем адресов и телефонных номеров.

— Гунтер, Гунтер, Гунтер, — бормотала Фелициата, усевшись на вымытый до блеска деревянный пол и переворачивая страницы тяжелого телефонного справочника, который она положила себе на колени.

Нита, устроившись на кровати, так же энергично листала второй справочник, повторяя при этом:

— Портер, Портер, Портер! Проклятье, ведь их здесь целые дюжины! — Она нагнулась вниз к Фелициате. — Как у тебя дела? Сколько Гунтеров живет в Сан-Франциско?

— Полных три страницы! — Фелициата в отчаянии закрыла глаза и опустила голову.

— И как много среди них с именем Джерми?

— Двадцать! — Ее голубые глаза открылись. Черные ресницы нервно вздрагивали. — Да, ты более счастливая, чем я, Фелайн! С инициалом Г. имеется только тридцать пять Портеров и всего десять с именем Гарретт!

— Сколько же дней нам потребуется, чтобы их всех обзвонить?!

— А, собственно, чего мы ожидали? Сразу же их найти?!

— И как, скажи на милость, ты будешь сообщать о себе по телефону? Что объяснишь, если подойдет, например, женщина или ребенок? Или будешь в этом случае только слушать голос? — Фелициата в отчаянии воздела вверх руки. — Я не знаю, смогу ли я все это, Нита, — причитала она. — Я едва понимаю по-английски, а разговариваю, как шестилетний ребенок!